Комментарий Всеволода Назаренко, юриста Orchards, для «Российской газеты».
Суд обратил внимание на то, что КДЛ не приняло никаких мер ни по погашению задолженности перед кредиторами, ни по оправданию неуплаты долга объективными и случайными обстоятельствами.
27 июня Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС24-809 по делу № А41-76337/2021, в котором указал на возможность привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности, если оно не приняло никаких мер ни по погашению задолженности перед кредиторами, ни по оправданию неуплаты долга объективными и случайными обстоятельствами, поскольку расчет с кредитором стал невозможным по его вине.
Суды отказали во включении в третью очередь реестра требований кредиторов
Ранее ООО «ДРСУ-Крым» занималось строительством автодорог и автомагистралей. Единственным его участником и генеральным директором был Владимир Парфёнов. В июне 2018 г. в рамках дела № А83-6230/2018 суд взыскал с этого общества в пользу ООО «Крымдорстрой ЛТД» долг по оплате поставленного товара по договору от 16 мая 2016 г. в размере около 3,6 млн руб., штраф более 357 тыс. руб., пени более 1,6 млн руб., а также судебные расходы в размере более 49 тыс. руб. В связи с этим в отношении «ДРСУ-Крым» было возбуждено исполнительное производство.
В октябре 2019 г. Владимир Парфёнов был признан виновным в повторном представлении недостоверных сведений о юрлице в налоговую службу, т.е. в нарушении ч. 5 ст. 14.25 КоАП. Впоследствии ФНС исключила «ДРСУ-Крым» из ЕГРЮЛ ввиду наличия записи о недостоверности сведений о юрлице. Далее исполнительное производство в отношении общества было прекращено в связи с ликвидацией должника, погашение требований взыскателя не производилось.
В октябре 2021 г. было возбуждено дело о банкротстве Владимира Парфёнова. Тогда «Крымдорстрой ЛТД» обратилось в суд с заявлением о включении требований в размере около 5,6 млн руб. в третью очередь реестра требований кредиторов должника как субсидиарного ответчика по обязательствам подконтрольного ему ликвидированного «ДРСУ-Крым». Заявитель ссылался на то, что Владимир Парфёнов при ликвидации общества действовал недобросовестно: он фактически бросил общество, не рассчитавшись с долгами, не принял мер к его ликвидации в установленном порядке, т.е. через ликвидационную комиссию, с извещением кредиторов, с возможным банкротством общества и т.п. Это бездействие КДЛ, по мнению «Крымдорстрой ЛТД», повлекло для него убытки.
Суд отказал в удовлетворении требований, а апелляция и окружной суд поддержали его. Они посчитали, что наличие непогашенной задолженности у ликвидированного общества «ДРСУ-Крым» перед кредиторами не свидетельствует о вине его руководителя в этом. Кроме того, суды посчитали, что Владимир Парфёнов не может быть привлечен к субсидиарной ответственности по п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО, так как норма начала действовать с 30 июля 2017 г., а задолженность «ДРСУ-Крым» возникла с 16 мая по 1 декабря 2016 г. Также суды указали, что кредитор мог контролировать решения, принимаемые налоговой службой, однако он не оспаривал внесение записи об исключении «ДРСУ-Крым» из ЕГРЮЛ.
ВС указал, что расчет с кредитором стал невозможным по вине КДЛ
В кассационной жалобе в Верховный Суд общество «Крымдорстрой ЛТД» указало, что обстоятельства, установленные судами, достаточны для квалификации правоотношений по п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО и привлечения Владимира Парфёнова к субсидиарной ответственности по обязательствам «ДРСУ-Крым».
Изучив материалы дела, Верховный Суд напомнил, что исключение ООО из ЕГРЮЛ как недействующего в связи с тем, что в реестре имеются сведения, в отношении которых внесена запись об их недостоверности, не препятствует привлечению КДЛ к ответственности за вред, причиненный кредиторам, хотя и не является прямым основанием наступления этой ответственности (п. 3 ст. 64.2 ГК; Определение ВС от 30 января 2023 № 307-ЭС22-18671). Субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества может быть возложена на КДЛ, если неисполнение обязательств таким обществом обусловлено их недобросовестными или неразумными действиями.
Как пояснил ВС, доказывание того, что погашение требований кредиторов стало невозможным в результате действий КДЛ, упрощено путем введения опровержимых презумпций, при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика в том, что имущества должника недостаточно для удовлетворения требований кредиторов. Так, в частности, отсутствие у юрлица документов, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством об ООО, закон связывает с тем, что КДЛ привело его своими неправомерными действиями в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов должника, причинило тем самым им вред и во избежание собственной ответственности скрывает следы содеянного. В силу этого и в соответствии с подп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве контролирующие должника лица за такое поведение несут ответственность перед кредиторами должника (определения ВС от 25 марта 2024 г. № 303-ЭС23-26138; от 30 января 2020 г. № 305-ЭС18-14622(4,5,6)).
Презумпция сокрытия следов содеянного применима также в ситуации, когда иск о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности подается кредитором вне дела о банкротстве – при исключении юрлица из реестра как недействующего («брошенный бизнес»). Иное создавало бы неравенство в правах кредиторов в зависимости от поведения КДЛ и приводило бы к получению необоснованного преимущества такими лицами только в силу того, что они избежали процедуры банкротства контролируемых лиц. (Определение ВС от 26 апреля 2024 г. № 305-ЭС23-29091).
Кроме того, закон помимо прочего обязывает ликвидировать созданное юрлицо в установленном порядке, гарантирующем, помимо прочего, соблюдение прав кредиторов такого юрлица. (ст. 61-64.1 ГК, ст. 57 Закона об ООО). «Во всяком случае правопорядок не поощряет “брошенный бизнес”, а добросовестный участник хозяйственного общества, решивший прекратить осуществление предпринимательской деятельности через юридическое лицо, должен следовать принципу “закончил бизнес – убери за собой”», – отметил Суд.
Он указал, что при рассмотрении исков о привлечении к субсидиарной ответственности бремя доказывания должно распределяться судом с учетом необходимости выравнивания возможностей по доказыванию юридически значимых обстоятельств дела, имея в виду, что кредитор, как правило, не имеет доступа к информации о хозяйственной деятельности должника, а КДЛ, напротив, обладают таким доступом и могут его ограничить по своему усмотрению. Суд вправе презюмировать, что виновные действия или бездействие КДЛ привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, если установит недобросовестность поведения таких лиц в процессе, например при отказе или уклонении КДЛ от представления суду характеризующих хозяйственную деятельность должника документов, от дачи объяснений либо их явной неполноте и если иное не будет следовать из обстоятельств дела (Постановление КС от 7 февраля 2023 г. № 6-П/2023).
Кредиторам, требующим привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ, не представляющего документы хозобщества, необходимо и достаточно доказать состав признаков, входящих в соответствующую презумпцию: наличие и размер непогашенных требований к должнику; статус КДЛ; его обязанность по хранению документов хозобщества; отсутствие или искажение этих документов. Привлекаемое к субсидиарной ответственности лицо может опровергнуть презумпцию и доказать иное, представив свои документы и объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность и чем вызвана несостоятельность должника, каковы причины непредставления документов, насколько они уважительны и т.п. (п. 10 ст. 61.11, п. 4 ст. 61.16 Закона о банкротстве, п. 56 Постановление ВС от 21 декабря 2017 г. № 53).
В этом деле, заметил Суд, «Крымдорстрой ЛТД» последовательно указывало, что «ДРСУ-Крым», всецело контролируемое Владимиром Парфёновым и исключенное из ЕГРЮЛ как недействующее юрлицо, имело перед заявителем непогашенную и бесспорную (подтвержденную судебным актом) задолженность. Несмотря на это, Владимир Парфёнов не только не принял никаких мер для погашения задолженности, но и своим бездействием фактически бросил подконтрольное общество с долгами и способствовал его исключению из ЕГРЮЛ. Он не представил в суд никаких документов, характеризовавших финансово-хозяйственную деятельность «ДРСУ-Крым», и не дал объяснений о причинах, по которым долг общества не был уплачен.
Нижестоящие суды указали, что наличие у ликвидированного общества непогашенной задолженности само по себе не является бесспорным доказательством вины его руководителя (участника) в неуплате обществом долга и не может свидетельствовать о недобросовестном или неразумном поведении руководителя, повлекшем неуплату этого долга (Определение ВС от 25 августа 2020 г. № 307-ЭС20-180). Однако они безосновательно не учли, что добросовестный руководитель общества обязан действовать в интересах контролируемого им юрлица и его кредиторов.
Вопреки этому Владимир Парфёнов не принял никаких мер ни по погашению задолженности перед кредиторами, ни по оправданию неуплаты долга объективными и случайными обстоятельствами. Такое поведение не является ни добросовестным, ни разумным, подчеркнул ВС. Оно препятствует установлению причин, по которым «ДРСУ-Крым» не оплатило долг, и косвенно подтверждает предположение «Крымдорстрой ЛТД» о том, что под руководством Владимира Парфёнова подконтрольное ему лицо намеренно не рассчиталось по долгам, а Парфёнов скрывает свою причастность к этому. При таких обстоятельствах предположение о том, что осуществление расчета с кредитором стало невозможным по вине контролирующего лица, считается доказанным.
Требование от «Крымдорстрой ЛТД» доказывания чего-либо большего в отсутствие всякого реагирования со стороны ответчика означает для него непосильное обременение, так как доступа к документации «ДРСУ-Крым» у заявителя нет, а в удовлетворении ходатайства об истребовании из банков выписок с расчетных счетов общества «ДРСУ-Крым» о движении денежных средств с 16 мая 2016 г. по 24 июня 2021 г. для анализа его финансово-хозяйственной деятельности суд отказал. Такой подход противоречит основам правосудия в арбитражных судах, указал Верховный Суд.
Он назвал несостоятельным вывод нижестоящих инстанций о том, что «Крымдорстрой ЛТД» не реализовало право на возражения о ликвидации «ДРСУ-Крым» и это препятствует предъявлению требований к контролировавшему его лицу. Кредитор не должен претерпевать неблагоприятные имущественные последствия того, что он не смог помешать КДЛ «бросить бизнес» и уклониться тем самым от расчетов с ним. Непринятие кредитором мер против исключения юрлица-должника из реестра не образует оснований для освобождения лица от ответственности или уменьшения ее размера.
ВС добавил, что Владимиру Парфёнову в вину вменялись не просрочка исполнения «ДРСУ-Крым» своих обязательств в 2016 г., а недобросовестные действия при ликвидации этого общества, которая закончилась в июне 2021 г. К этому времени п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО, вступивший в силу 30 июля 2017 г., действовал в полной мере и, вопреки выводам судов, подлежал применению при рассмотрении этого спора. Кроме того, этот вид ответственности фактически не является законодательной новеллой. Исключение юрлица из ЕГРЮЛ и ранее не препятствовало привлечению к ответственности лица, уполномоченного выступать от имени юрлица, членов коллегиальных органов такой организации и лиц, определяющих действия юрлица. В связи с этим контролировавшие общество лица могли быть привлечены к ответственности по общим правилам ГК о возмещении убытков в том числе и за период, предшествовавший 30 июля 2017 г. Вопрос о надлежащей квалификации правоотношений находится в компетенции суда. ВС также отклонил как необоснованный довод ФНС о том, что этот спор не подлежит рассмотрению в деле о банкротстве Парфёнова, поскольку подконтрольное ему общество ликвидировано.
Таким образом, он пришел к выводу, что нижестоящие инстанции установили все признаки, необходимые и достаточные для привлечения Владимира Парфёнова к субсидиарной ответственности по п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО по обязательствам «ДРСУ-Крым». Оснований для иной квалификации содеянного Владимиром Парфёновым или освобождения его от этой ответственности не имелось. В связи с этим ВС отменил оспариваемые судебные акты нижестоящих судов и признал обоснованным требование «Крымдорстрой ЛТД», включив его в третью очередь реестра требований кредиторов должника.
<…>
Юрист Orchards Всеволод Назаренко отметил, что длительное время у недобросовестного предпринимателя, решившего закрыть одно из убыточных направлений своего бизнеса, существовала возможность просто «бросить» компанию: перестать сдавать бухгалтерскую отчетность, отвечать на запросы ФНС, заключать контракты, рассчитываться с кредиторами и т.д. «Такой подход имел ряд очевидных преференций: отсутствовала необходимость запускать процесс добровольной ликвидации, чреватый открытием налоговой проверки, уведомлять существующих кредиторов, назначать ликвидатора и пр. И в ряде ситуаций, когда задолженность перед контрагентами была не столь существенна, чтобы хотя бы один из них был готов нести расходы на сопровождение процедуры банкротства, или когда кредиторы не отслеживали исключение должника из ЕГРЮЛ, владельцам компаний удавалось избежать ответственности и безболезненно избавиться от убыточных обществ, компании принудительно ликвидировались как недействующие. Суды при возникновении споров вставали на сторону КДЛ и указывали, что именно кредиторы должны отслеживать правоспособность своего должника и в случае заинтересованности в возврате долга – возражать на предстоящее исключение. Подобный подход был очевидно несправедлив, поскольку лишь стимулировал недобросовестную “схему”, возлагая все риски и бремя доказывания на независимых кредиторов», − указал он.
Как полагает Всеволод Назаренко, определение ВС направлено на изменение данного подхода и борьбу с частным видом недобросовестности. По сути, Верховный Суд вводит принцип «закончил бизнес – убери за собой». Это означает, что в ситуации, когда компания была ликвидирована в обход принятого в обороте способа, именно ее бенефициар должен дать исчерпывающие пояснения причин неуплаты задолженности контрагентам, т.е. доказать, что неоплата долга была вызвана объективными экономическими факторами, а не стала следствием «вывода активов». «Данная позиция является верной, поскольку позволяет защитить независимых кредиторов и стимулирует предпринимателей к соблюдению очевидного стандарта добросовестности», − заключил эксперт.