Комментарий Алексея Станкевича, партнёра Orchards, для Право.ru.
Совет Евросоюза 24 июня ввел запрет на сделки с компаниями, которые ранее обращались в суды за переносом спора в российскую юрисдикцию. Одни юристы уверены, что новые ограничения никак не повлияют на бизнес, потому что уже есть существенный разрыв в экономических связях иностранных предприятий с отечественными. Другие эксперты считают, что российским организациям станет еще сложнее защищать себя. А третьи обращают внимание, что европейские санкции впервые по-настоящему затронули сферу правосудия.
24 июня Совет Евросоюза принял 14-й пакет антироссийских санкций. Новые ограничения коснулись запрета на сделки с компаниями, которые перенесли разбирательство в российские суды.
С 2020 года в российском АПК есть нормы, позволяющие перенести экономический спор из иностранного суда в юрисдикцию РФ. Речь идет о ст. 248.1 АПК («Исключительная компетенция арбитражных судов в РФ по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера») и ст. 248.2 АПК («Запрет инициировать или продолжать разбирательство по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера»).
В 2022 году, после введения обширных антироссийских санкций со стороны США, Евросоюза и Великобритании, бизнес стал активнее пользоваться этими нормами. К антиисковому запрету прибегали Сбербанк, РЖД, «Газпром», «Роснефть», ВТБ, «Русхимальянс» и многие другие компании.
В конце 2021 года Верховный суд сформулировал презумпцию: одного введения санкций против заявителя достаточно для признания оговорки неисполнимой (дело № А60-36897/2020). Теперь, чтобы отказаться от зарубежного арбитража и перевести спор в российский суд, хватит только просьбы от отечественной стороны контракта. Она не должна доказывать влияние санкций на возможность исполнения арбитражной оговорки.
Евросоюз не мог оставить такую судебную практику без внимания, и 24 июня Совет ЕС принял Решение № 2024/1744 и Регламент № 2024/1745 в качестве ответной меры. Согласно нормам, европейским компаниям запрещены сделки с лицами, которые прибегали к антиисковому запрету либо «эквивалентной мере». При этом Совет ЕС указал, что не имеет значения, какое именно решение принял российский суд по заявлению российской стороны.
Кроме того, европейские организации получили право на начало судебного разбирательства в суде государства — члена ЕС. Такое разбирательство можно начать для «взыскания убытков», которые лицо ЕС понесло в связи с разбирательством, перенесенным в РФ.
<…>
Партнер Orchards Алексей Станкевич поясняет, что крупный иностранный бизнес и ранее, участвуя в судебных разбирательствах с российскими контрагентами, возражал против изменения договорной подсудности на основании ст. 248.1 АПК (дела № А40-35862/2023 и № А40-258467/2022). Таким образом, запрет на сделки с компаниями, которые перенесли споры в российские суды, фактически бессубъектный, поясняет эксперт. Причем Совет ЕС достаточно широко сформулировал запрет на транзакции с российскими компаниями, которые обратились в суд за применением норм об исключительной компетенции РФ.
По словам Станкевича, Совет ЕС не определил хоть сколько-нибудь значимые механизмы контроля, отсутствует в документе и само понятие «максимальные усилия», что с большой долей вероятности приведет лишь к формальному исполнению правила.
Возникает вопрос о том, как европейские лица должны проверять соблюдение этой нормы. Изоткина предполагает, что иностранцы при взаимодействии с бизнесом из РФ будут требовать подтверждение того, что компания не инициировала такие процессы в России. По словам эксперта, новые меры Евросоюза усилят разрыв деловых связей между российскими и иностранными компаниями одного холдинга, если таковые до сих пор сохранялись.