Комментарий Алексея Станкевича, партнера Orchards, для газеты РБК.
Конституционный суд решил, что по искам об изъятии коррупционного имущества нет срока давности, но у добросовестных приобретателей отчуждать его нельзя. Эксперты увидели риск, что нормы не заработают должным образом.
Как решение Конституционного суда повлияет на бизнес-климат
31 октября председатель Конституционного суда Валерий Зорькин огласил постановление о проверке конституционности пяти статей Гражданского кодекса, касающихся применения срока давности. Согласно этим статьям, общий срок исковой давности составляет три года и не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого срок был установлен. Согласно Гражданскому кодексу, могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком. Например, для террористических преступлений, геноцида и некоторых других.
Проверить эти статьи на соответствие Конституции попросил Краснодарский суд, который рассматривает апелляцию на решение нижестоящего Каневского районного суда. Последний удовлетворил требования Генеральной прокуратуры об обращении в доход государства имущества лиц, связанных с экс-руководством агроконцерна «Покровский». Ответчиками в суде выступали экс-бенефициары компании Андрей Коровайко, Аркадий Чебанов и другие. По версии прокуратуры, бизнес Коровайко был основан на средства, полученные коррупционным путем во время работы в аппарате полпреда Южного федерального округа в 2001–2004 годах. Каневский райсуд постановил передать в госсобственность акции и доли в уставных капиталах 22 компаний стоимостью свыше 9 млрд руб. Суд посчитал, что к актам коррупции не применяются сроки исковой давности, на истечение которых ссылались ответчики. В своих жалобах ответчики продолжают настаивать на пропуске прокуратурой срока исковой давности, говорилось в суде.
Конституционный суд решил, что на дела об изъятии коррупционного имущества по иску генпрокурора или подчиняющихся ему прокуроров сроки давности не распространятся. Это касается имущества, которое было приобретено вследствие нарушения лицом, замещающим или занимающим в настоящем или прошлом публично значимую должность. При этом суд уточнил, что парламент может определить срок исковой давности по делам о коррупции, но он должен превышать действующий для других преступлений.
Суд отметил, что коррупция — особенно опасное социальное явление, а применение сроков исковой давности стимулировало бы ее и могло бы обернуться развитием более изощренных и надежных способов сокрытия нелегального капитала.
Постановление Конституционного суда благотворно повлияет на бизнес-климат, поскольку вносит ясность в правоприменительную практику, считает партнер юридической фирмы Orchards Алексей Станкевич. По его словам, суд ожидаемо занял позицию о том, что институт давности не может служить способом легализации дохода, полученного в результате антиобщественного проступка.
<…>
Как позиция по коррупционным делам повлияет на дела о деприватизации
Председатель КС Валерий Зорькин, зачитывая постановление, подчеркнул, что неприменение сроков давности касается именно антикоррупционных исков прокуратуры. Оно не распространяется на решение вопроса о применимости или неприменимости исковой давности к другим искам прокуроров, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушениях при приватизации.
Такую позицию можно только приветствовать, говорит Станкевич. Однако есть вероятность, что, если дела о деприватизации содержат коррупционную составляющую, подход, предложенный Конституционным судом, будет использоваться прокуратурой, указывает эксперт. «Вместе с тем нет сомнений, что такая практика будет иметь точечный, обоснованный обстоятельствами спора характер. Опасения, что данный инструмент теперь займет все правовое поле и суды забудут про исковую давность, выглядят чрезмерными», — уверен Станкевич.